Больше всего меня пугает будущее. Да и о каком будущем может идти разговор? У меня больше нет будущего. Осталось лишь прошлое. Меня будут ненавидеть, показывать пальцем. Мною будут брезговать. Если узнают на работе, моментально уволят. Соседи перестанут здороваться, начнут мыть лестничные пролеты с хлоркой, а мамы будут уводить своих детей домой, если я выйду во двор.

Я боюсь своей реакции на то, что мне вскоре придется пережить. Недавно я читала в какой-то газете, как покончила с собой молодая пара, узнавшая о том, что заражена СПИДом. Они набрали шампанского, закрылись в квартире, включили музыку, написали прощальные письма всем родным и близким, а затем повесились. Еще один парень открыл газ, другой нырнул в водохранилище, не умея плавать, а третий наглотался снотворного. Люди относятся к смертному приговору по-разному. Одни продолжают жить, надеясь, что смерть наступит не скоро. Другие не хотят ждать и уходят из жизни раньше назначенного срока. А что будет со мной? Страшный диагноз поставлен. Что же делать, за все надо платить. Вот и я заплачу за свою страсть ценой собственной жизни.

С трудом дождавшись утра, я зашла в архив, нашла историю болезни Ильи и переписала адрес. После работы села в трамвай и поехала к нему домой. Мне было безразлично, кто откроет дверь: Илья, его жена или мать. Я хотела только одного – посмотреть в его бесстыжие глаза и узнать, за что он уготовил мне такое наказание.

Быстро отыскав нужный дом, я зашла в подъезд, подошла к квартире Ильи и нажала звонок. За дверью было тихо. На звонок никто не ответил. Я почувствовала, как сдают нервы, и стала звонить снова и снова. Когда рука смертельно устала, я села на ступеньки и громко заревела. Соседняя дверь открылась, и на площадку вышла пожилая женщина. Она растерянно посмотрела на меня и осторожно спросила:

– Девушка, что случилось?

– Я пришла к Илье, а его нет дома.

– И жены тоже нет?

– Какой еще жены?

– Законной, какой же еще? Вы что, разве не знаете, что Илья женат?

– Знаю, но он ведь с ней не живет?

– Как это не живет? Все время они вместе. Вроде бы расходиться не собираются. Правда, Илюшка погулять любит, но Галина уже к этому привыкла. Мужик по своей сути кобель, его всегда на сторону тянет. Вот и Илья не исключение. Он вас, наверное, очень сильно обидел. На вас лица нет. Вы такая бледная… Может, вам капель каких принести?

– Не надо мне никаких капель, – отказалась я и достала платок.

– Вы бы попозже пришли. Если Ильи не будет, то Галина будет дома. Она ребенка в пять часов вечера из садика забирает.

– У Ильи есть ребенок? – вскрикнула я.

– Мальчик у них. Сашенька, пять лет. Большой уже! На моих глазах вырос.

– Послушайте, а вы ничего не путаете?

– Что? – удивилась соседка.

– Вы не могли ошибиться? Может, он не женат? То есть женат, но с женой уже год не живет и никаких детей у него в помине нет!

Соседка пожала плечами и недовольно произнесла:

– Вы что, девушка, не в своем уме, что ли? Как я могу ошибиться, если уже семь лет через стенку с Ильей живу?! Ровно семь лет назад он купил эту квартиру и женился. Свадьбу здесь гуляли. Илюша тогда победнее был, ресторан заказывать не стал. Дорого. Это теперь он деньги хорошие имеет. Дома почти не обедает. А раньше у него и машина попроще была, и в холодильнике красная икра не лежала. Через год после свадьбы Галина забеременела и родила Сашку. Илья ее на руках носил, места себе не находил. Он о мальчике мечтал. Галина ему мальчика, словно по заказу, и родила. Правда, болезненный он у них родился. Тяжело им пришлось, постоянно по больницам ездили, но теперь Сашенька окреп, крупный мальчик. На папу похож. Чудесный ребенок.

Я поняла, что дослушать эту речь до конца мне просто не хватит сил, поэтому резко поднялась и, на бегу извинившись, выбежала из подъезда. Запрыгнув в первый трамвай, я села на заднее сиденье и закрыла лицо руками. Я и сама не могла понять, что чувствую в этот момент. Мне хотелось добежать до ближайшего моста и броситься в воду. Сколько времени мне предстоит мучиться, как будет проходить страшная болезнь? Лучше бы тогда Валет убил меня. Умереть от руки подонка лучше, чем стать жертвой СПИДа.

Добравшись до квартиры, я открыла бутылку шампанского, купленную к Танькиному дню рождения, и стала пить прямо из горла. Неожиданно зазвонил телефон. Это Илья, подумала я. Конечно, Илья, а кто же еще! Он хочет сообщить мне о своей болезни. Придурок, гад, мерзавец! Мне не нужно ничего сообщать, я и так все знаю. Сделав большой глоток, я с ненавистью посмотрела на старенький аппарат. Он не хотел умолкать. Сейчас я ему скажу все, что о нем думаю! Схватив трубку, я набрала воздуха, чтобы выкрикнуть рвущиеся с языка обидные слова, но тут же осеклась. Это был Дмитрий.

– Маша, где ты пропадала? Я звонил тебе несколько раз, но ты не берешь трубку.

– Я была дома, а может, на работе, больше я нигде не бываю, понимаешь, нигде! Дом – работа, работа – дом… я ненавижу эту скотскую жизнь и проклинаю тот страшный день, когда моя мама перерезала себе вены! Я оказалась никем не востребованной, никому не нужной! Даже себе!!! Знаешь, как это страшно, когда ты чувствуешь себя изгоем, когда тебя тошнит от собственных проблем!

– Маша, ты несешь полнейший бред. Ты пила?

– Да, шампанское. Я бы сейчас выпила чего-нибудь покрепче, но в моем холодильнике – шаром покати.

– Разреши мне к тебе приехать. Я привезу чего-нибудь покрепче, и ты мне все расскажешь.

С минуту мне пришлось подумать. Затем я пожала плечами и глухо произнесла:

– Хорошо, приезжай.

Глава 8

Димка не заставил себя долго ждать. Он появился в моей квартире с бутылкой виски и коробкой конфет. Я сидела на кухне и смотрела в окно, кутаясь в платок.

– Что случилось, Маша? Ты смотрела на себя в зеркало?

– Нет. Мне больше не хочется этого делать. Я боюсь смотреть в зеркало.

– Почему?

– Я боюсь быть некрасивой.

– Ты очень красивая женщина. С чего ты должна быть некрасивой?

– Скоро от моей красоты останется одно название.

– Маша, да что, наконец, с тобой произошло?! Ты сейчас выглядишь намного хуже, чем тогда на станции. Поделись со мной, и тебе будет легче.

Дима подошел ко мне и погладил мои волосы. Я вскочила, ударив его по руке.

– Не прикасайся ко мне! Слышишь, никогда ко мне не прикасайся! Я больна! Я неизлечимо больна! Ты можешь заразиться.

– Маша, успокойся, ты не в своем уме.

Дмитрий открыл бутылку виски, достал рюмки и наполнил их до краев. Я внимательно следила за его действиями, лихорадочно перебирая кисти платка.

– Я на такси приехал, поэтому могу немного выпить. Боже мой, тебя всю трясет! Выпей виски, это снимет напряжение.

– Зачем ты так тратишься? – выдавила я из себя. – Тебе и так трудно живется, а ты приехал ко мне на такси, купил дорогую бутылку, конфеты. Ты ведь простой служащий, инженер, кажется. Сам перебиваешься с копейки на копейку. Я не стою таких трат. Сегодня ты приехал на такси, а завтра поедешь зайцем в трамвае. Не нужно было этого делать.

– Да ладно тебе! Один раз живем. Бог даст, этот хаос закончится, и я буду нормально получать. Я оптимист и надеюсь только на лучшее. Не могу же я к такой женщине прийти с бутылкой водки!

– Этот хаос никогда не закончится. С каждым годом будет только хуже. Скоро мы все вымрем, как мамонты. Я никогда не поверю, что, например, нам, медикам, будут хорошо платить. Да и не только медикам. Государство обманывает нас каждый день, увеличивает цены и обрекает на нищенское существование. Ты даже не представляешь, как бы я хотела научиться обманывать государство. В нашей стране так заведено: деньги имеет только тот, кто умеет обманывать. Я никогда не осуждала тех, у кого много денег. Я всегда искренне радовалась за этих людей. Пусть поживут на широкую ногу – они заслужили это, видать, сильно башковитыми родились, знают, где и как можно заработать.